вторник, 27 января 2015
Не лучший вечер, честно говоря.
Возвращаясь домой, задумал написать кое-то искреннее перед отъездом. Не хочется уезжать, но все же приходится расстаться с этим городом. Отпустить его бедное убранство, с изобилием грязной серости, частные секторы с изрисованными заборами и лающими за ними собаками, еле заметные призраки девятиэтажек, укутанных в утреннем тумане. Но приходится. Такова жизнь.
Через неделю я отпущу этот город, как и чувства, которые я постараюсь размазать по нижележащим строкам. Но все же. Опять все выходит не так, как хотелось бы, солнце. И я знаю, что ты не хочешь, чтобы я тебя так называл. Привычка. Такая же вредная как и признаваться тебе каждую пьяную субботу и извиняться каждое похмельное воскресенье. Я пустил в тебя корни и это, не так уж и плохо. Хуже то, что я не уделил тебе стоящего внимания, ведь за все время подарил тебе только пару сопливых стихов и милку с цельным фундуком. Ты же подарила мне самые яркие депрессии и самые изящные порезы на руках. И я тебе невероятно благодарен. Пожалуй именно ты пламенем вечерних разговоров сковала ту часть меня, о которой знают лишь самые ценные люди. Спасибо тебе за это. Спасибо тебе за все.
Возможно, ты даже прочитаешь это. Возможно, узнав, я покраснею. А может все пойдет как-то иначе, но как бы то ни было. Запомни: я буду искать твою улыбку на всех лицах этого замшелого города.
Надеюсь, не найду.
Спасибо за внимание и доброй ночи.
Возвращаясь домой, задумал написать кое-то искреннее перед отъездом. Не хочется уезжать, но все же приходится расстаться с этим городом. Отпустить его бедное убранство, с изобилием грязной серости, частные секторы с изрисованными заборами и лающими за ними собаками, еле заметные призраки девятиэтажек, укутанных в утреннем тумане. Но приходится. Такова жизнь.
Через неделю я отпущу этот город, как и чувства, которые я постараюсь размазать по нижележащим строкам. Но все же. Опять все выходит не так, как хотелось бы, солнце. И я знаю, что ты не хочешь, чтобы я тебя так называл. Привычка. Такая же вредная как и признаваться тебе каждую пьяную субботу и извиняться каждое похмельное воскресенье. Я пустил в тебя корни и это, не так уж и плохо. Хуже то, что я не уделил тебе стоящего внимания, ведь за все время подарил тебе только пару сопливых стихов и милку с цельным фундуком. Ты же подарила мне самые яркие депрессии и самые изящные порезы на руках. И я тебе невероятно благодарен. Пожалуй именно ты пламенем вечерних разговоров сковала ту часть меня, о которой знают лишь самые ценные люди. Спасибо тебе за это. Спасибо тебе за все.
Возможно, ты даже прочитаешь это. Возможно, узнав, я покраснею. А может все пойдет как-то иначе, но как бы то ни было. Запомни: я буду искать твою улыбку на всех лицах этого замшелого города.
Надеюсь, не найду.
Спасибо за внимание и доброй ночи.
понедельник, 19 января 2015
Собственно, уже начал выключать ноутбук, как понял, что мне есть о чем поговорить сегодня. Я бы хотел немного поразмышлять о разновидности событий, которые с невероятной силой въедаются в память, словно чернила в белый рукав медицинского халата. Эти события - наши ошибки. Я думаю, не только я страдаю от того что иногда вспоминаю по вечерам поступки, за которые сейчас мне обидно или стыдно. Это неудивительно, ведь самый идеальный процессор этой планеты, человеческий мозг, имеет механизм запоминания ошибок для профилактики их повторения. После выполнения
этого процесса запускается новый цикл. За дело берется человеческая совесть, которая подкидывает поленья в костер воспоминаний о наших грехах. Она сжигает наше нутро, делая пламя то еле заметным, то неистово ярким и жарким.
Только эта боль внутри и ничто кроме не научит человека не повторять своих ошибок, избегать их в дальнейшем. Но с каким трудом мы это делаем? Мы готовы биться головой о те же стены, с силой дергать дверь, что открывается в другую сторону. Мы злимся на весь мир, когда он дает нам новый шанс ошибиться. Мы не хотим самосовершенствоваться духовно. И это, наверное, грустно, хотя и немного не о том.
Но все же, совершая ошибки, мы даем себе шанс. Крохотный шанс получить опыт, который позволит нам стать чуть лучше.
На этом ночная паста заканчивается. Доброй ночи, господа, надеюсь, я вас не утомил.
этого процесса запускается новый цикл. За дело берется человеческая совесть, которая подкидывает поленья в костер воспоминаний о наших грехах. Она сжигает наше нутро, делая пламя то еле заметным, то неистово ярким и жарким.
Только эта боль внутри и ничто кроме не научит человека не повторять своих ошибок, избегать их в дальнейшем. Но с каким трудом мы это делаем? Мы готовы биться головой о те же стены, с силой дергать дверь, что открывается в другую сторону. Мы злимся на весь мир, когда он дает нам новый шанс ошибиться. Мы не хотим самосовершенствоваться духовно. И это, наверное, грустно, хотя и немного не о том.
Но все же, совершая ошибки, мы даем себе шанс. Крохотный шанс получить опыт, который позволит нам стать чуть лучше.
На этом ночная паста заканчивается. Доброй ночи, господа, надеюсь, я вас не утомил.
воскресенье, 11 января 2015
Здравствуй, мой редкий читатель. Как твоя зима? Моя же проходит как-то странно, кажется. Я готов о ней рассказать, но эти рассказы. Вечно они, как говорил Паланик, идут с запозданием, всегда выходят задним числом. Так же и с моим. Сейчас на улице летит снег, в ноутбуке играет Пресли, а где-то за пределами Земли Фалькон-9 торопится повидаться с МКС. Это происходит сейчас, но когда оно дойдет до тебя? С запозданием в пару недель, может месяцев? Впрочем, не прочитав это, ты не потеряешь пары минут жизни.
"Tutti Frutti" сменяет "Viva Las Vegas", я положил стакан, дописывая эти строки правой рукой. Все это было мгновение назад, но я пишу в настоящем времени, ибо разницы никакой. Ведь что бы ты не сделал, ты опоздал. Будь уверен.
"Tutti Frutti" сменяет "Viva Las Vegas", я положил стакан, дописывая эти строки правой рукой. Все это было мгновение назад, но я пишу в настоящем времени, ибо разницы никакой. Ведь что бы ты не сделал, ты опоздал. Будь уверен.
вторник, 05 августа 2014
Очередные сопли для тех, кто выслушивает меня в час ночи почти каждый день.
Irish19:52
Можно я буду твоим?
Потерпи меня, если можно.
Быть как всегда слишком сложно.
Умоляю тебя, извини.
Можешь любить и его,
Вон того и кого-то другого.
Только пусть я буду с тобой?
Хотя бы совсем немного.
Я могу курить на балконе,
Совсем тебе не мешая,
Или вовсе всегда перед сном
Делиться своими мечтами.
Могу поливать цветы,
Истреблять чудовищ из шкафа.
Оставлять для тебя на утро
Панорамы немого заката.
Управлять движением солнца,
Регулировать яркость звезд,
А еще я могу оказаться
Чемпионом в плетении кос.
Я для тебя - что угодно,
Не забывай это никогда.
Ведь с тобой всегда остается
90 процентов меня.
Irish19:52
Можно я буду твоим?
Потерпи меня, если можно.
Быть как всегда слишком сложно.
Умоляю тебя, извини.
Можешь любить и его,
Вон того и кого-то другого.
Только пусть я буду с тобой?
Хотя бы совсем немного.
Я могу курить на балконе,
Совсем тебе не мешая,
Или вовсе всегда перед сном
Делиться своими мечтами.
Могу поливать цветы,
Истреблять чудовищ из шкафа.
Оставлять для тебя на утро
Панорамы немого заката.
Управлять движением солнца,
Регулировать яркость звезд,
А еще я могу оказаться
Чемпионом в плетении кос.
Я для тебя - что угодно,
Не забывай это никогда.
Ведь с тобой всегда остается
90 процентов меня.
суббота, 05 июля 2014
Ты была тем явлением, о котором с прежней любовью вспоминают через годы. Мне так нравились твои странности, что, кажется, я стал воспринимать с иронией и свои. Потоки тепла, вшитые в пространство между строк, греют меня и сегодня. Я искренне рад, что всегда с тобой есть человек, способный разделить не только чувства и нежность, но и бронхит, пусть это и не я.
Спасибо тебе за взаимность.
"Как, дай вам Бог,
Любимой быть другим."
Спасибо тебе за взаимность.
"Как, дай вам Бог,
Любимой быть другим."
пятница, 13 июня 2014
Сорок седьмой пост. Добрый вечер, друг. Сегодня я не буду писать что то новое, ибо все умозаключения, которые я хочу привести, должны возникнуть в голове каждого.
Я хочу сказать о том, как важно быть собой. В погоне за чем то я сильно устал. Это утомление для меня закончилось самобичеванием и это действительно глупо. Каждый вечер я забивал свою голову самыми убогими мыслями, грыз себя изнутри. И сейчас, добившись небольшой ремиссии, хочу сказать вам одну вещь, которую тебе, милый друг, уже доводилось слышать.
Не будь кем-то. Будь счастливым. Нет смысла гнаться за чем-то, даже если там, впереди, сквозь туман ты видишь что-то невероятно важное. Время будет менять тебя ежесуточно, меняя твои планы и стремления. А счастье... Его нельзя засечь. Оно вне времени. Бесконечно и бессмертно, как и наши души, стремящиеся к нему.
На этом все. Будьте счастливы.
Я хочу сказать о том, как важно быть собой. В погоне за чем то я сильно устал. Это утомление для меня закончилось самобичеванием и это действительно глупо. Каждый вечер я забивал свою голову самыми убогими мыслями, грыз себя изнутри. И сейчас, добившись небольшой ремиссии, хочу сказать вам одну вещь, которую тебе, милый друг, уже доводилось слышать.
Не будь кем-то. Будь счастливым. Нет смысла гнаться за чем-то, даже если там, впереди, сквозь туман ты видишь что-то невероятно важное. Время будет менять тебя ежесуточно, меняя твои планы и стремления. А счастье... Его нельзя засечь. Оно вне времени. Бесконечно и бессмертно, как и наши души, стремящиеся к нему.
На этом все. Будьте счастливы.
понедельник, 19 мая 2014
Здравствуй, анон. Сегодня я предлагаю твоему вниманию пасту, подобной которой я еще не писал. Надеюсь, тебе понравится. Приятного чтения.
Начать эту историю стоит со знакомства с одним очень интересным человеком. Мне довелось встретить его в одной из придорожных закусочных, название которой вспомнить уже не смогу. Она была не первой на моем пути в С., где мне предстоит учиться в университете, но сейчас не обо мне. Сказать честно, забегаловка эта слабо отличалась от всех других. Барная стойка, 5 или 6 небольших столов с потертыми деревянными стульями, несколько непонятных постеров на стенах, испачканных или нуждающихся в большем освещении - вот стандартное убранство подобных заведений. Посетителей было немного среди серых уставших лиц дальнобойщиков выделялась молодая семья, ожидавшая своего заказа и стол с тремя девушками, которые что-то громко обсуждали и жестикулировали.
"Боже, как я устал" - сказал я подойдя к барной стойке. Понимая, что мне придется заночевать в машине на местной парковке заказал что-то крепкое, чтобы уснуть было чуть проще. Наслаждаясь долгожданной едой я и встретил этого человека. Присаживаясь за стойку на расстояние двух стульев от меня, он зачем-то спросил разрешения. "Странный человек" - первое, что мне пришло в голову.
Совершая небольшое отступление, стоит сказать, что в таких местах очень легко найти людей, с которыми можно просто поболтать. Это уставшие от вождения дальнобойщики, водители, которые едут в другой город по самым разным причинам. Много-много таких разговорчивых людей. Они выслушают, возможно поймут, а может и сами что-то расскажут, поэтому общение с ними было единственной прелестью моих перемещений.
Так, немного подвыпив, я зачем-то начал разговор. Собеседник был не очень разговорчив, но выслушивая мои истории периодически глядел на меня и улыбался. Мужчина, лет 28-35, хотя возраст установить было действительно трудно в виду ужасного освещения и противоречий в его внешности. Темно-зеленые глаза, уходящие в болотный цвет имели смутный блеск. Эту молодость в его лице перебивали множественные морщины, которые при подобном освещении накидывали моему собеседнику еще пару лет. Этим же эффектом обладали его волосы, подходившие дощатому интерьеру помещения.
Я рассказывал о своей учебе в медицинском институте, интересных случаях на небольшой практике, условиях современного здравоохранения. Поддерживая разговор, он увел его в глубокую философию. Мы стали обсуждать романтику и духовную составляющую моей будущей профессии. В один момент он с тяжелым взглядом и небольшим стеснением произнес:
-Скажи мне, студент, врачи спасают жизни, верно?
- Ну да, думаю, да - ответил я, немного удивившись резкостью этого парня.
- А как же тогда спасти тех, кто этого так не хочет? Им действительно не хочется жить и они имеют веские причины. Что тогда?
- Психологи, может. Помочь, я думаю можно, переубедить, например, а еще и горячие линии всякие.
Он немного засмеялся, в тот момент, когда я произнес последнюю службу.
- Хочешь я расскажу нечто невероятное? Я, конечно, не думаю, что ты поверишь но дело твое.
Как же я люблю подобные истории. Кивнув головой, я принялся слушать его рассказ, надеясь что это будет история о друге/брате/родственнике/коллеге или что то около.
С невероятно серьезным лицом и полным пониманием дела мой собеседник начал рассказ. Удивительно, но оказывается, что после принятия вызова от потенциального самоубийцы эти "горячие линии" вызывают человека, посла или переговорщика. Он разговаривает с беднягой, не пытаясь переубедить. Выслушивает и пытается понять.
Если причина оказывается веской, то эти люди выполняют последнюю волю людей, желающих избавиться от себя, безопасным для общества способом.
После этого мой собеседник оставил на столе что-то вроде визитки и вышел, оплатив нам перекус. Вернувшись в машину я взял телефон и расшифровал QR – код. Это был непонятный сайт, разобраться с которым я смог лишь вернувшись в С.
Начать эту историю стоит со знакомства с одним очень интересным человеком. Мне довелось встретить его в одной из придорожных закусочных, название которой вспомнить уже не смогу. Она была не первой на моем пути в С., где мне предстоит учиться в университете, но сейчас не обо мне. Сказать честно, забегаловка эта слабо отличалась от всех других. Барная стойка, 5 или 6 небольших столов с потертыми деревянными стульями, несколько непонятных постеров на стенах, испачканных или нуждающихся в большем освещении - вот стандартное убранство подобных заведений. Посетителей было немного среди серых уставших лиц дальнобойщиков выделялась молодая семья, ожидавшая своего заказа и стол с тремя девушками, которые что-то громко обсуждали и жестикулировали.
"Боже, как я устал" - сказал я подойдя к барной стойке. Понимая, что мне придется заночевать в машине на местной парковке заказал что-то крепкое, чтобы уснуть было чуть проще. Наслаждаясь долгожданной едой я и встретил этого человека. Присаживаясь за стойку на расстояние двух стульев от меня, он зачем-то спросил разрешения. "Странный человек" - первое, что мне пришло в голову.
Совершая небольшое отступление, стоит сказать, что в таких местах очень легко найти людей, с которыми можно просто поболтать. Это уставшие от вождения дальнобойщики, водители, которые едут в другой город по самым разным причинам. Много-много таких разговорчивых людей. Они выслушают, возможно поймут, а может и сами что-то расскажут, поэтому общение с ними было единственной прелестью моих перемещений.
Так, немного подвыпив, я зачем-то начал разговор. Собеседник был не очень разговорчив, но выслушивая мои истории периодически глядел на меня и улыбался. Мужчина, лет 28-35, хотя возраст установить было действительно трудно в виду ужасного освещения и противоречий в его внешности. Темно-зеленые глаза, уходящие в болотный цвет имели смутный блеск. Эту молодость в его лице перебивали множественные морщины, которые при подобном освещении накидывали моему собеседнику еще пару лет. Этим же эффектом обладали его волосы, подходившие дощатому интерьеру помещения.
Я рассказывал о своей учебе в медицинском институте, интересных случаях на небольшой практике, условиях современного здравоохранения. Поддерживая разговор, он увел его в глубокую философию. Мы стали обсуждать романтику и духовную составляющую моей будущей профессии. В один момент он с тяжелым взглядом и небольшим стеснением произнес:
-Скажи мне, студент, врачи спасают жизни, верно?
- Ну да, думаю, да - ответил я, немного удивившись резкостью этого парня.
- А как же тогда спасти тех, кто этого так не хочет? Им действительно не хочется жить и они имеют веские причины. Что тогда?
- Психологи, может. Помочь, я думаю можно, переубедить, например, а еще и горячие линии всякие.
Он немного засмеялся, в тот момент, когда я произнес последнюю службу.
- Хочешь я расскажу нечто невероятное? Я, конечно, не думаю, что ты поверишь но дело твое.
Как же я люблю подобные истории. Кивнув головой, я принялся слушать его рассказ, надеясь что это будет история о друге/брате/родственнике/коллеге или что то около.
С невероятно серьезным лицом и полным пониманием дела мой собеседник начал рассказ. Удивительно, но оказывается, что после принятия вызова от потенциального самоубийцы эти "горячие линии" вызывают человека, посла или переговорщика. Он разговаривает с беднягой, не пытаясь переубедить. Выслушивает и пытается понять.
Если причина оказывается веской, то эти люди выполняют последнюю волю людей, желающих избавиться от себя, безопасным для общества способом.
После этого мой собеседник оставил на столе что-то вроде визитки и вышел, оплатив нам перекус. Вернувшись в машину я взял телефон и расшифровал QR – код. Это был непонятный сайт, разобраться с которым я смог лишь вернувшись в С.
среда, 07 мая 2014
Гордо умру от ревности. Набросал в порыве.
Те терновые путы объятий,
Что были придуманы мной,
Разжигают летом пожары
Торфянников под Москвой.
Я сравнил бы это лишь с тем,
Что творится в моей душонке,
Когда каждый желает тебя,
Пробираясь поближе к...
Не важно.
Те терновые путы объятий,
Что были придуманы мной,
Разжигают летом пожары
Торфянников под Москвой.
Я сравнил бы это лишь с тем,
Что творится в моей душонке,
Когда каждый желает тебя,
Пробираясь поближе к...
Не важно.
пятница, 02 мая 2014
Мое бесполезное вчера.
Убитый чем внутречерепным.
Комнатный поэт из 11-ого дома.
Пьет с друзьями пол дня
И разговаривает с котом
Где то до полвторого.
Убитый чем внутречерепным.
Комнатный поэт из 11-ого дома.
Пьет с друзьями пол дня
И разговаривает с котом
Где то до полвторого.
понедельник, 21 апреля 2014
Здравствуй, анон. Я давно ждал момента, чтобы добиться состояния, подобающего истории, которую я хочу тебе рассказать. Скажу сразу, что я немножечко выдумал, а скорее преувеличил. Но ведь иначе было бы не интересно, верно?
Это случилось в середине моей практики в нашей областной больницы. Был жаркий июнь, но стены этого места всегда таили особую прохладу. Ее сложно описать, да и прочувствовать. Она доступна, наверное, лишь тем, кто стоит последний в цепи "Пациент-мед. персонал". Мне же удалось это ощутить. Больница казалась мне огромной базой данных, разделенной на корпусы, этажи, отделения и палаты, начиная от высшего к низшему. И в каждой части были люди. Да, куда бы ты не попал. Люди абсолютно везде. Настолько разные, что их даже невозможно классифицировать. Но заниматься здесь этим я и не хочу.
Вся история заключается в одном дельце. Меня отправили на него в конце рабочего дня. И вот, я, уставший и раздраженный, только что покурив с другом, иду выполнять это задание. "Пациентка К. палата №2. Узи на 1-ом этаже" - в этой фразе менялись только фамилии и номера палат. Даже акцент у этого медбрата (я определил, его, как татарина) никогда не менялся. Я шел в ожидании увидеть очередную озлобленную бабку, коих мне доводилось перевезти очень много. Обычно для такого "товара" мне приходилось звать кого-то еще, чтобы переместить его на каталку. Но мой напарник сократил свой рабочий день и ушел. Я открываю дверь с табличкой, говорящей мне, что я не ошибся палатой. Ленивый шаг. По привычке одеваю перчатки. Смотрю под ноги, чтобы не немножечко уединиться (да, это глупо, но мне помогает). Я увидел пациентку. Трудно передать то, что со мной произошло. Белокурые волосы, потерявшие блеск, окаймляли невероятно доброе и милое лицо в яркими светло-голубыми глазами. Невзирая на духоту этой комнаты, она была завернута в одеяло. Она улыбнулась одними глазами и звонкий голос сказал: "Здравствуйте. Уже пора?". Я передал все, о чем меня просил ее лечащий врач. "Ну что, с Богом?" - спросила она и с трудом откинула одеяло. А теперь представь, анон. Прочувствуй хотя бы килобайт того, что довелось ощутить мне. Железо на уровне таза, торчащее, будто основание полого ящика. Железо на левой ноге, со спицами, фиксирующими кость. Огромный, но все же аккуратно выполненный шов в большую часть бедра. И все эта свалка металлолома на юной голубоглазой девушке. Мои руки начали судорожно дрожать. Не от страха, нет, вовсе не из за него. Это была жалость. Сопереживание, подобно которому я испытать просто не мог. Все же собрал себя в руки. Переложить ее на каталку стало для меня чем-то около дела всей жизни. Я стоял, и постепенно перебирал в голове все варианты. Тут зашла ее мама, женщина, лет около сорока. Сходство с дочкой просто восхитительное. Особенно радужки и уголки глаз. Так я обговорил с ней план наших действий. Переложили. Повезли.
Всю дорогу пациентка К. смотрело по сторонам, будто пилот истребителя, старающийся поймать каждый квант света. Она периодически улыбалась глядя на меня, мою неловкость в обращении с ней и мои немного дрожащие руки. Мы с ней немного разговорились. Сказать честно, новых лиц она не видела очень давно и мне было приятно стать тем мостом, который связал бы ее с тем, что происходит за пределами больницы. Так, я должен был перевезти ее с 3-его этажа на 1-ый. Искомый кабинет УЗИ находился в соседнем корпусе и я повез мою пациентку ко переходу. Узкий коридор, по краям которого были огромные окна. Когда переходишь из моего отделения с его темным и бедным освещением в соседнее, создается впечатление, будто весь свет собрался здесь, и особенно до полудня. Проезжая по этому солнечному порталу в кардеологию, К. сказала мне чтобы я остановился, и подвез ее к окну. Сделав это я немного отступился, что бы не мешать ей. Разбитая, собранная по частям врачами она подозвала меня обратно, с силой вцепилась мне в руку и приподнялась. К. около полуминуты смотрела в огромное окно, которое разделяло ее, милую девушку, обреченную на лежание в свей постели, наблюдение за собственной палатой и скуку от яркого и цветущего июня. Она отпустила мою руку и обессилев, упала на каталку. Посмотрела на меня так трогательно, что я понял что маленький кусочек неба, солнца, свежей июньской травы еще живет в нежном огоньке этих голубых глаз. Пациентка К. уронила слезу и, улыбнувшись сказала:"Спасибо, что помог мне увидеть улицу".
Это меленькое происшествие не выходило у меня из головы еще пару месяцев и оставило неизгладимый отпечаток где-то внутри. Я почти заплакал тогда. Почти со слезами пишу это и сейчас.
Спасибо за внимание, анон. Помогай людям.
P.S.
Здоровья тебе, милая К.
Это случилось в середине моей практики в нашей областной больницы. Был жаркий июнь, но стены этого места всегда таили особую прохладу. Ее сложно описать, да и прочувствовать. Она доступна, наверное, лишь тем, кто стоит последний в цепи "Пациент-мед. персонал". Мне же удалось это ощутить. Больница казалась мне огромной базой данных, разделенной на корпусы, этажи, отделения и палаты, начиная от высшего к низшему. И в каждой части были люди. Да, куда бы ты не попал. Люди абсолютно везде. Настолько разные, что их даже невозможно классифицировать. Но заниматься здесь этим я и не хочу.
Вся история заключается в одном дельце. Меня отправили на него в конце рабочего дня. И вот, я, уставший и раздраженный, только что покурив с другом, иду выполнять это задание. "Пациентка К. палата №2. Узи на 1-ом этаже" - в этой фразе менялись только фамилии и номера палат. Даже акцент у этого медбрата (я определил, его, как татарина) никогда не менялся. Я шел в ожидании увидеть очередную озлобленную бабку, коих мне доводилось перевезти очень много. Обычно для такого "товара" мне приходилось звать кого-то еще, чтобы переместить его на каталку. Но мой напарник сократил свой рабочий день и ушел. Я открываю дверь с табличкой, говорящей мне, что я не ошибся палатой. Ленивый шаг. По привычке одеваю перчатки. Смотрю под ноги, чтобы не немножечко уединиться (да, это глупо, но мне помогает). Я увидел пациентку. Трудно передать то, что со мной произошло. Белокурые волосы, потерявшие блеск, окаймляли невероятно доброе и милое лицо в яркими светло-голубыми глазами. Невзирая на духоту этой комнаты, она была завернута в одеяло. Она улыбнулась одними глазами и звонкий голос сказал: "Здравствуйте. Уже пора?". Я передал все, о чем меня просил ее лечащий врач. "Ну что, с Богом?" - спросила она и с трудом откинула одеяло. А теперь представь, анон. Прочувствуй хотя бы килобайт того, что довелось ощутить мне. Железо на уровне таза, торчащее, будто основание полого ящика. Железо на левой ноге, со спицами, фиксирующими кость. Огромный, но все же аккуратно выполненный шов в большую часть бедра. И все эта свалка металлолома на юной голубоглазой девушке. Мои руки начали судорожно дрожать. Не от страха, нет, вовсе не из за него. Это была жалость. Сопереживание, подобно которому я испытать просто не мог. Все же собрал себя в руки. Переложить ее на каталку стало для меня чем-то около дела всей жизни. Я стоял, и постепенно перебирал в голове все варианты. Тут зашла ее мама, женщина, лет около сорока. Сходство с дочкой просто восхитительное. Особенно радужки и уголки глаз. Так я обговорил с ней план наших действий. Переложили. Повезли.
Всю дорогу пациентка К. смотрело по сторонам, будто пилот истребителя, старающийся поймать каждый квант света. Она периодически улыбалась глядя на меня, мою неловкость в обращении с ней и мои немного дрожащие руки. Мы с ней немного разговорились. Сказать честно, новых лиц она не видела очень давно и мне было приятно стать тем мостом, который связал бы ее с тем, что происходит за пределами больницы. Так, я должен был перевезти ее с 3-его этажа на 1-ый. Искомый кабинет УЗИ находился в соседнем корпусе и я повез мою пациентку ко переходу. Узкий коридор, по краям которого были огромные окна. Когда переходишь из моего отделения с его темным и бедным освещением в соседнее, создается впечатление, будто весь свет собрался здесь, и особенно до полудня. Проезжая по этому солнечному порталу в кардеологию, К. сказала мне чтобы я остановился, и подвез ее к окну. Сделав это я немного отступился, что бы не мешать ей. Разбитая, собранная по частям врачами она подозвала меня обратно, с силой вцепилась мне в руку и приподнялась. К. около полуминуты смотрела в огромное окно, которое разделяло ее, милую девушку, обреченную на лежание в свей постели, наблюдение за собственной палатой и скуку от яркого и цветущего июня. Она отпустила мою руку и обессилев, упала на каталку. Посмотрела на меня так трогательно, что я понял что маленький кусочек неба, солнца, свежей июньской травы еще живет в нежном огоньке этих голубых глаз. Пациентка К. уронила слезу и, улыбнувшись сказала:"Спасибо, что помог мне увидеть улицу".
Это меленькое происшествие не выходило у меня из головы еще пару месяцев и оставило неизгладимый отпечаток где-то внутри. Я почти заплакал тогда. Почти со слезами пишу это и сейчас.
Спасибо за внимание, анон. Помогай людям.
P.S.
Здоровья тебе, милая К.
воскресенье, 20 апреля 2014
Сап, дайри. По ту сторону монитора размазывает сопли все тот же комнатный говорун. В этом посте я просто хочу слить вам все, что сейчас царит во мне.
Сегодня я согласился погулять и, выходя из дома бодрым, вернулся убитым. Я не понимаю в чем смысл этой меланхолии, но именно она привела меня сюда. Да, я люблю немножечко поныть и написать пару строк, как типичная тп.
У всех свои минусы и, пожалуй, главный из моих это откровенность. Этот грех и заставляет сидеть на бордах, писать стихи, разговаривать с людьми в чатах. Я ненавижу себя за это. А особенно ту часть моего нутра, которая считает, что все это должен кто-то заметить и в итоге пригреть словом. Как бездомный щенок, с которым я сидел около дома прошлым вечером, так и я жмусь ко всему. Самообман/саможалость/самоубийство. Но жизнь идет. Надеюсь, с окончанием учебы все меня забудут. Я так хочу стать ничем, как этот пес, жмущийся к моей ноге. Я не знаю где он, но буду надеяться, что в хороших руках. Ну или хотя бы умер без мук.
Я уеду в другой город, сниму комнату у какой-нибудь бабушки, буду учиться. Возможно найду какую-нибудь глупую тян. Возможно, я никогда не почувствую к ней и одного байта того, что сейчас бурлит во мне.
Ну и пусть. Надеюсь, это к лучшему. Хорошего дня и удачного окончания учебы, не грустите.
Сегодня я согласился погулять и, выходя из дома бодрым, вернулся убитым. Я не понимаю в чем смысл этой меланхолии, но именно она привела меня сюда. Да, я люблю немножечко поныть и написать пару строк, как типичная тп.
У всех свои минусы и, пожалуй, главный из моих это откровенность. Этот грех и заставляет сидеть на бордах, писать стихи, разговаривать с людьми в чатах. Я ненавижу себя за это. А особенно ту часть моего нутра, которая считает, что все это должен кто-то заметить и в итоге пригреть словом. Как бездомный щенок, с которым я сидел около дома прошлым вечером, так и я жмусь ко всему. Самообман/саможалость/самоубийство. Но жизнь идет. Надеюсь, с окончанием учебы все меня забудут. Я так хочу стать ничем, как этот пес, жмущийся к моей ноге. Я не знаю где он, но буду надеяться, что в хороших руках. Ну или хотя бы умер без мук.
Я уеду в другой город, сниму комнату у какой-нибудь бабушки, буду учиться. Возможно найду какую-нибудь глупую тян. Возможно, я никогда не почувствую к ней и одного байта того, что сейчас бурлит во мне.
Ну и пусть. Надеюсь, это к лучшему. Хорошего дня и удачного окончания учебы, не грустите.
пятница, 11 апреля 2014
Быть за кого-то счастливым
Приятней, чем быть таковым.
Ведь счастливые делают жизнь.
Не питают ненужных иллюзий.
Но ведь дома всегда тепло.
Угнетающий и уютный
Удивительный, но преступный,
Привычный такой покой.
Тебе руки кто-то связал?
Ты считаешь себя ненужным,
И кидаешь с балкона в ветра,
Пепел ценою в дружбу.
Так и я прожигал свою жизнь,
Так и я не о чем не жалею...
Только ты знаешь, как я люблю.
А другого желать и не смею.
Очевидно фанат говорить.
За словами скрывается дело,
Но все же ты слишком ленив,
Чтоб немного занять свое тело.
Ты сидишь за своим столом,
А на нем целый мир и книги,
И любимые все безлики,
И в горле теплится ком.
Так скорее уже по привычке
Ты не хочешь ни с кем говорить.
Не умея давно что то делать,
Остается только творить.
Приятней, чем быть таковым.
Ведь счастливые делают жизнь.
Не питают ненужных иллюзий.
Но ведь дома всегда тепло.
Угнетающий и уютный
Удивительный, но преступный,
Привычный такой покой.
Тебе руки кто-то связал?
Ты считаешь себя ненужным,
И кидаешь с балкона в ветра,
Пепел ценою в дружбу.
Так и я прожигал свою жизнь,
Так и я не о чем не жалею...
Только ты знаешь, как я люблю.
А другого желать и не смею.
Очевидно фанат говорить.
За словами скрывается дело,
Но все же ты слишком ленив,
Чтоб немного занять свое тело.
Ты сидишь за своим столом,
А на нем целый мир и книги,
И любимые все безлики,
И в горле теплится ком.
Так скорее уже по привычке
Ты не хочешь ни с кем говорить.
Не умея давно что то делать,
Остается только творить.
четверг, 06 марта 2014
Неистово все надоело.
Прелести, милости, сладости.
Прелести, милости, сладости.
пятница, 21 февраля 2014
Трудно описать, как ненавижу я это время суток.
воскресенье, 09 февраля 2014
Я тут ною, а кое-кто назвал меня идеальным.
Приятно.
Приятно.
вторник, 04 февраля 2014
Немножечко о сердце.
И пусть оно в чужих руках,
Как в трупе дальше бьтся
Оно простит, оно поймет,
И, может быть, уймется.
Искренность на уровне воображения .
И пусть оно в чужих руках,
Как в трупе дальше бьтся
Оно простит, оно поймет,
И, может быть, уймется.
Искренность на уровне воображения .
воскресенье, 02 февраля 2014
Уже февраль, а все идет так же.
Ничего не меняется.
Не меняюсь и я.
Доброй ночи, анон.
Ничего не меняется.
Не меняюсь и я.
Доброй ночи, анон.
суббота, 18 января 2014
Йоу, анон. Я пишу сюда, а значит все плохо.
Я- это нуль. Просто 0. Знак отсутствия.
Бесполезен.
Действительно, эта цифра хорошо описывает меня.
Она похожа на буку О, верно?
Одиночество.
Отчуждение.
Отчаяние.
Отсталость.
Отвращение.
Все сходится. Я иду спать.
Доброй ночи.
Я- это нуль. Просто 0. Знак отсутствия.
Бесполезен.
Действительно, эта цифра хорошо описывает меня.
Она похожа на буку О, верно?
Одиночество.
Отчуждение.
Отчаяние.
Отсталость.
Отвращение.
Все сходится. Я иду спать.
Доброй ночи.
пятница, 17 января 2014
Очередной день закончился.
Еще один мир
Перевернулся.
***
Что то внутри вдребезги
Со звоном упало вниз.
Ночи мои бессонные
Все манят меня на карниз.
Одиночество алою струйкою
Тихо из носа течет.
Скучает по мне моя лунная,
Я один у нее звездочет.
Я ее уж давно не видел,
В синих тучах летних ночей.
Но я знаю, она меня любит,
Как любили глухих сыновей.
Надеюсь вам понравится. Берегите себя и свой сон.
Еще один мир
Перевернулся.
***
Что то внутри вдребезги
Со звоном упало вниз.
Ночи мои бессонные
Все манят меня на карниз.
Одиночество алою струйкою
Тихо из носа течет.
Скучает по мне моя лунная,
Я один у нее звездочет.
Я ее уж давно не видел,
В синих тучах летних ночей.
Но я знаю, она меня любит,
Как любили глухих сыновей.
Надеюсь вам понравится. Берегите себя и свой сон.
понедельник, 06 января 2014
Письмо, которое не стоит отправлять.
Это было в конце июля, помнишь? Моя вечерняя меланхолия выплескивалась на тебя килобайтами писанины, я и правда ощущал свою ценность. Поэтому когда на очередное приветствие получил твой ответ, меня обескуражило. Что то вроде "Не пиши мне, пожалуйста".
Трудно описать что я чувствовал. Я помню, что зной иссяк надо мной. Будь у меня в руках тогда градусник, он, очевидно сжал ртуть внутри себя до нуля.
Не буду размазывать здесь свои сопли, хотя бы в этом письме. Да и я уже немного другой: чуть умнее, чуть старше и сильнее. Даже если ты и прочитаешь это, подумай что я писал о ком то другом. Будь счастлива.
Это кусочек из того, что я написал в тот вечер.
Вперед, бушуй гнилая правда,
Ты не приятна мне, но все ж,
Я не хочу, чтоб оплетала,
Моих запястий Ваша ложь.
Доброй ночи. Сладких снов. Успехов в любви и войне.
Это было в конце июля, помнишь? Моя вечерняя меланхолия выплескивалась на тебя килобайтами писанины, я и правда ощущал свою ценность. Поэтому когда на очередное приветствие получил твой ответ, меня обескуражило. Что то вроде "Не пиши мне, пожалуйста".
Трудно описать что я чувствовал. Я помню, что зной иссяк надо мной. Будь у меня в руках тогда градусник, он, очевидно сжал ртуть внутри себя до нуля.
Не буду размазывать здесь свои сопли, хотя бы в этом письме. Да и я уже немного другой: чуть умнее, чуть старше и сильнее. Даже если ты и прочитаешь это, подумай что я писал о ком то другом. Будь счастлива.
Это кусочек из того, что я написал в тот вечер.
Вперед, бушуй гнилая правда,
Ты не приятна мне, но все ж,
Я не хочу, чтоб оплетала,
Моих запястий Ваша ложь.
Доброй ночи. Сладких снов. Успехов в любви и войне.