Здравствуй, анон. Я давно ждал момента, чтобы добиться состояния, подобающего истории, которую я хочу тебе рассказать. Скажу сразу, что я немножечко выдумал, а скорее преувеличил. Но ведь иначе было бы не интересно, верно?
Это случилось в середине моей практики в нашей областной больницы. Был жаркий июнь, но стены этого места всегда таили особую прохладу. Ее сложно описать, да и прочувствовать. Она доступна, наверное, лишь тем, кто стоит последний в цепи "Пациент-мед. персонал". Мне же удалось это ощутить. Больница казалась мне огромной базой данных, разделенной на корпусы, этажи, отделения и палаты, начиная от высшего к низшему. И в каждой части были люди. Да, куда бы ты не попал. Люди абсолютно везде. Настолько разные, что их даже невозможно классифицировать. Но заниматься здесь этим я и не хочу.
Вся история заключается в одном дельце. Меня отправили на него в конце рабочего дня. И вот, я, уставший и раздраженный, только что покурив с другом, иду выполнять это задание. "Пациентка К. палата №2. Узи на 1-ом этаже" - в этой фразе менялись только фамилии и номера палат. Даже акцент у этого медбрата (я определил, его, как татарина) никогда не менялся. Я шел в ожидании увидеть очередную озлобленную бабку, коих мне доводилось перевезти очень много. Обычно для такого "товара" мне приходилось звать кого-то еще, чтобы переместить его на каталку. Но мой напарник сократил свой рабочий день и ушел. Я открываю дверь с табличкой, говорящей мне, что я не ошибся палатой. Ленивый шаг. По привычке одеваю перчатки. Смотрю под ноги, чтобы не немножечко уединиться (да, это глупо, но мне помогает). Я увидел пациентку. Трудно передать то, что со мной произошло. Белокурые волосы, потерявшие блеск, окаймляли невероятно доброе и милое лицо в яркими светло-голубыми глазами. Невзирая на духоту этой комнаты, она была завернута в одеяло. Она улыбнулась одними глазами и звонкий голос сказал: "Здравствуйте. Уже пора?". Я передал все, о чем меня просил ее лечащий врач. "Ну что, с Богом?" - спросила она и с трудом откинула одеяло. А теперь представь, анон. Прочувствуй хотя бы килобайт того, что довелось ощутить мне. Железо на уровне таза, торчащее, будто основание полого ящика. Железо на левой ноге, со спицами, фиксирующими кость. Огромный, но все же аккуратно выполненный шов в большую часть бедра. И все эта свалка металлолома на юной голубоглазой девушке. Мои руки начали судорожно дрожать. Не от страха, нет, вовсе не из за него. Это была жалость. Сопереживание, подобно которому я испытать просто не мог. Все же собрал себя в руки. Переложить ее на каталку стало для меня чем-то около дела всей жизни. Я стоял, и постепенно перебирал в голове все варианты. Тут зашла ее мама, женщина, лет около сорока. Сходство с дочкой просто восхитительное. Особенно радужки и уголки глаз. Так я обговорил с ней план наших действий. Переложили. Повезли.
Всю дорогу пациентка К. смотрело по сторонам, будто пилот истребителя, старающийся поймать каждый квант света. Она периодически улыбалась глядя на меня, мою неловкость в обращении с ней и мои немного дрожащие руки. Мы с ней немного разговорились. Сказать честно, новых лиц она не видела очень давно и мне было приятно стать тем мостом, который связал бы ее с тем, что происходит за пределами больницы. Так, я должен был перевезти ее с 3-его этажа на 1-ый. Искомый кабинет УЗИ находился в соседнем корпусе и я повез мою пациентку ко переходу. Узкий коридор, по краям которого были огромные окна. Когда переходишь из моего отделения с его темным и бедным освещением в соседнее, создается впечатление, будто весь свет собрался здесь, и особенно до полудня. Проезжая по этому солнечному порталу в кардеологию, К. сказала мне чтобы я остановился, и подвез ее к окну. Сделав это я немного отступился, что бы не мешать ей. Разбитая, собранная по частям врачами она подозвала меня обратно, с силой вцепилась мне в руку и приподнялась. К. около полуминуты смотрела в огромное окно, которое разделяло ее, милую девушку, обреченную на лежание в свей постели, наблюдение за собственной палатой и скуку от яркого и цветущего июня. Она отпустила мою руку и обессилев, упала на каталку. Посмотрела на меня так трогательно, что я понял что маленький кусочек неба, солнца, свежей июньской травы еще живет в нежном огоньке этих голубых глаз. Пациентка К. уронила слезу и, улыбнувшись сказала:"Спасибо, что помог мне увидеть улицу".
Это меленькое происшествие не выходило у меня из головы еще пару месяцев и оставило неизгладимый отпечаток где-то внутри. Я почти заплакал тогда. Почти со слезами пишу это и сейчас.
Спасибо за внимание, анон. Помогай людям.
P.S.
Здоровья тебе, милая К.